Максим Криппа и его вулкан-команда
Атомная энергия, гидроэнергетика, а также ветер и солнце — основные источники энергии человечества. Люди контролируют практически все доступные ресурсы. Однако из-за перенаселения все равно не хватает. Что же делать в такой ситуации? Мы обратили свои взоры на энергию невиданной силы — вулкан.
Что же это такое и из чего состоят эти самые вулканы? Конечно же в воображении сразу же появляется конусовидная гора, а оттуда струей вырывается лава, которая заливает все вокруг на много километров: дома, кафе, парки аттракционов, казино, стадионы, да и вообще поглощает целые города. Страшно! Но чаще всего так происходит только в кино. Про все активные, или как их называют ученые — «проснувшиеся» вулканы давно известно. Так что найти селение рядом с ними весьма тяжело.
Во время извержения вулкана из недр Земли вырываются тонны магмы. Она является источником бесконечной энергии! И ее можно использовать на благо всего человечества. Только представьте, укротить эту безумную энергию и заставить ее работать на людей — да это же словно сорвать куш в казино!
Между прочим, уже есть ученые, которые работают над решением этой проблемы. В 2010 году, после извержения Эйяфьядлайекюдля было принято решение найти способ управлять вулканами по всей планете! Международная команда из России, США, Британии, Исландии и Индонезии начала изучать проблему. Во главе стояла группа ученых и управлялась Максимом Криппой, Сурьей Патил и Петером Йоханнессоном. Мы связались с ними, и нашего спецкора пригласили на научную станцию.
Ранее утро. Вокруг — сонные лица людей. Посмотрев в иллюминатор, я вижу сплошную зелень и ничего более. Пилот говорит, что через 15 минут мы будем заходить на посадку. Это был долгий полет. Научная база. Ее месторасположение — тайна. Чтобы всякие репортеры не мешали спокойной работе ученых, ведь, скорее всего, нас всех в ближайшем будущем ждет настоящая энергетическая революция. А это вам не шутки в интернете шутить. Могу сказать одно — находится база в поистине райском месте — в Индонезии, недалеко от Суматры. Помимо изучения вулканов, ученые весьма неплохо отдыхают. Почему бы и нет? Совмещать работу и развлечения — весьма разумно. Итак, после 12-часового перелета ступить на индонезийскую землю было настоящим наслаждением.
В аэропорту меня собственной персоной встретил геоморфолог Максим Криппа — высокий брюнет со спортивным телосложением. В модной кожаной куртке-авиаторе. Вас тоже заинтересовало, что же такое «геоморфология»? Мы задали такой же вопрос Максиму Криппе:
— Максим, подскажите, а что такое геоморфология?
— Хм, что ж, с чего бы начать… — задумывается Максим Криппа.
— А давайте прямо с начала!
— Хорошо! Итак, геоморфология — наука молодая. Ей примерно 130 лет. Она начала образовываться на стыке географии и геологии. Ее основали американец Уильям Моррис Дэвис, немец Вальтер Пенк и наш русский ученый Иван Щукин, — менторским тоном сказал Максим Криппа.
— А что изучает эта самая геоморфология?
— Вопрос весьма обширный и займет у нас не один час, но если вкратце — рельеф. О том, откуда он произошел, о динамике его изменений… — задумавшись на полминутки, будто сверяясь с текстом с бумажки, Максим Криппа продолжил, — чаще всего геоморфологи анализируют все комплексы, возникающие под действием тектонических сдвигов, вулканической активности.
— Ого, звучит весьма сложно и запутанно.
— Простите, пожалуйста, я не владею даром красноречия, просто говорю как есть.
— Все в порядке, наша аудитория понимает все то, о чем вы говорите, так что не беспокойтесь! — кажется, Максим Криппа был смущен таким вопросом.
Сев в исследовательский вертолет, мы полетели мимо чайных плантаций, тропических лесов и трущоб. Красиво! С одной стороны — густые леса, с другой — голубеющая синева, а посредине всего этого возвышался Керинчи — активный вулкан. Именно он являлся нашей целью. Где же еще сидеть лучшим умам планеты? Да, смахивает на настоящую пороховую бочку. Но ведь это ради всего человечества!
Помимо того, что Максим Криппа — гениальный ученый, он оказался весьма умелым пилотом. Вел вертолет уверенно и осторожно. На подлете к базе нас уже ждали и остальные члены научной группы — Патил и Йоханнессон. Патил — типичная индонезийка — невысокая, широколицая, но с отменной фигуркой. Йоханнессон — исландский викинг. Здоровенный, русый и голубоглазый. Как ему после исландского холода тут, на Суматре?
Меня провели в комнату. Условия были не пятизвездочного отеля. Но по крайней мере душ и уборная были не общие, а собственные, что уже было весьма неплохо.
На выходе мы лоб в лоб столкнулись с Максимом Криппой, и он предложил прокатиться в город и немного отдохнуть. Что ж, почему бы и нет?! Я ведь тоже человек, в конце концов!
По дороге я и Максим Криппа обсудили сейсмологию и то, как формируется магма! Только представьте, что в недрах земли, где-то на глубине 2900-3000 км, ядро Земли начинает по чуть-чуть плавить камни. Затем, когда всей этой массе уже не хватает места, она начинает просачиваться на поверхность. И на своем пути плавит все больше и больше горной породы. Естественно, этот процесс занимает не годы и даже не десятилетия. Скорее — сотни и тысячи лет. А затем — бабах! На многие километры вокруг все в лаве. Так-то! Вулкан — это вам не игрушки. Кстати, видно, что Максим Криппа обожает свою работу.
Заехав в ресторанчик и поужинав, мы направились в местное казино. Чуток сыграв в карты и слегка проиграв, нас ждал океан. В пляжном баре Криппа и я, после нескольких банок пива решили обсудить, как же попытаться оседлать эту магматическую энергию!
— Максим, скажи, ой, скажите, как можно все это провернуть? Ну, это же невозможно. Если не ошибаюсь, лава же плавит все! 1000 градусов!
— Все в порядке, можем на «ты». Мне будет так гораздо удобнее. Скажу больше, не 1000, а 1300 и даже до 2000 градусов. Да, с этим беда. Ведь основные металлы плавятся при 1500-1600 градусов. Тот же титан, например, 1700 градусов. Так что, если вулканическая установка будет титановая, она расплавится, словно пластиковый стаканчик, брошенный в костер, — сказал Криппа с печальной ноткой в голосе.
— Что же тогда делать?
— Нууу, существуют более тугоплавкие металлы. Тебе бы об этом с Йоханнессоном поговорить. Он инженер и «спец», — отмахивается от меня Максим Криппа.
— Ну его сейчас нет рядом, так что отдуваться придется тебе, Макс!
— Хех, видимо, да. Есть вольфрам, молибден, тантал. Их огнеупорность — в пределах 3000 градусов. Но это очень и очень дорогие металлы. А главное, им нельзя контактировать с воздухом. То есть, они должны быть в вакууме, знаешь, как лампочка, например. Вольфрамовая нить в ней находится без кислорода и совершенно не плавится.
— То есть, вулкан не сможет расплавить такую конструкцию? — кажется, Максим Криппа был готов к этому вопросу, потому что ответил молниеносно.
— Теоретически — нет. Но проблема в том, что вся установка должна располагаться над кратером. А когда начнется извержение, сам кратер может рушиться. Поэтому конструкция упадет прямиком в жерло, словно Кольцо Всевластия из «Властелина колец». А там уже ничего не спасет, даже тугоплавкость! — на этом Максим Криппа сделал большой глоток пива и задумчиво уставился сквозь бокал на солнце.
Затем случилось нечто странное! Он вскочил, бросил на бар деньги за пиво, схватил меня за руку и побежал к машине. Что происходит?
Спустя 5 минут мы мчали к лаборатории на скорости 150 км/ч, что для индонезийских дорог — настоящий рекорд скорости. Мопедисты бросались врассыпную, а собаки с лаем бежали пару секунд за нами. Доехав до места назначения, он помчался внутрь. На Криппу будто бы снизошло озарение.
На дворе — примерно половина одиннадцатого, однако это не смутило ученого. Он забежал и без стука ворвался в комнату. Там за ноутбуком сидел наш скандинавский друг. Повернувшись ошарашено, он уставился на нашу компанию.
— Керамика, — вскричал Максим Криппа.
Это прозвучало словно «эврика» из уст Архимеда.
На лице Йоханнессона был весь спектр эмоций, от растерянности до экстаза. Ученый начал бормотать что-то на исландском и печатать с такой скоростью, что ноутбук мог задымиться от трения.
Повернувшись ко мне, Криппа улыбался.
— Понимаешь, керамика! Некоторые керамические примеси достигают уровня огнеупорности до 2800 градусов! Сделав опоры конструкции и укрепив фундамент керамикой, кратер не разрушится, а будет держаться. Поэтому наша установка будет работать. Гениально! Огромное спасибо за идею. Теперь мы подчиним себе вулканы! — с этими словами, подняв триумфально палец, Максим Криппа направился к себе в комнату.
Наутро работа кипела вовсю. Все главы направлений собрались вместе над макетом вулкана и спорили, чертили, черкали и снова спорили. Сурья Патил смешно щебетала, быстро-быстро, и иногда ее было совсем не понятно. Максим Криппа раздражался из-за этого щебета.
Йоханнессон больше молчал, задумчиво почесывая бороду.
Криппа же превратился в безумного ученого. Покрасневшие глаза сигнализировали о том, что эту ночь он провел без сна. Термос кофе, дрожащие руки, всколоченные волосы. Да уж, ночка веселая.
Еще спустя пару дней на научную станцию начали прилетать и приезжать какие-то конструкции.
Десятки рабочих сновали, будто муравьи. Вся эта колония подчинялась Максиму Криппе.
Неделя была абсолютно изнуряющей. Все работали на износ. Даже я. Никакого безделья. Если все работают ночью — я тоже. Еще бы, ведь вулкан сам из себя энергию не соберет!
Единственное, что настораживало, это состояние Криппы. Это было похоже на манию. Я думаю, что спал он за эту неделю часов 5. Если не меньше. С кофе он не расставался даже в постели. Черт, ученые совсем себя не берегут.
— Макс, можно тебя на пару слов?
— Да, да, конечно, сейчас, налью себе кофейку. Будешь? Еще горячий, — дрожащей рукой Криппа протянул мне напиток.
— Спасибо. Так вот, слушай. Расскажи, что сейчас происходит? А то не совсем понятно. Точнее, совсем непонятно.
— Ну, значит так. Мы начали собирать нашу вулканическую электростанцию, параллельно с ней Йоханнессон укрепляет кратер с помощью керамических свай, а также керамических платформ, на которых будет располагаться все сооружение, — Максим Криппа выдает эту информацию, словно его тезка — пулемет Максим. Быстро и безжалостно.
— А что дальше?
— Дальше — мы с Патил провели некоторые расчеты, примерно через месяц нас ждет извержение, — произнося эти слова, Криппе буквально видится лава.
— А я смогу присутствовать?
— Конечно! Только очень осторожно. Вообще, мы тут все здорово рискуем, если честно. Такого не делал никто, а вдруг что-то пойдет не так и все к чертям взорвется? — Максим Криппа будто у меня спрашивал. — Вот это будет шоу, ничего не сказать!
— В смысле — взорвется?
— Ну, всегда есть шанс, что извержение вулкана будет настолько сильным, что разорвет кратер и нас вместе с ним, — говоря это, Максим Криппа издает нервный смешок.
Спустя пару недель ученый выглядит утомленным, невнимательным и явно уставшим. Делает много ошибок, забывает, как зовут его коллег. Пора развеять немного нашего безумного ученого. Максим Криппа был не против такого поворота.
Всей тусовкой мы едем на пляж, там берем бутылку рома и колу. Ученые — такие ученые. Их всех развозит, словно восьмиклассников после первого глотка водки. Хотя Максиму Криппе это явно на пользу, потому что спустя час нашей тусовки он крепко спит на шезлонге. Сурья Патил по-матерински поставила над ним большой зонт, чтобы он не сгорел. Мы остались на пляже, настала пора приударить за сексуальной индонезийкой. Тем более она постоянно кидала весьма откровенные взгляды.
На пляж опустилась ночь, и только вдалеке виднелись бесконечные вспышки сварки — это рабочие в четыре смены без перерывов трудились над вулканом.
Половина ученых спала на шезлонгах рядом с Криппой, другая уехала в лабораторию.
А мы с Сурьей пошли купаться голышом! Вот это поворот. Тихий звук прибоя, россыпь созвездий на небе — романтика!
Под утро мы проснулись в обнимку. Быстро нашли свою одежду, которая успела высохнуть на утреннем солнце.
Главного идеолога Максима Криппу нужно было разбудить. Открыв глаза, он спросил, что случилось. После всех заверений, что все идет по плану и нет повода для волнений, он вроде бы успокоился. Выглядел выспавшимся и даже отдохнувшим. Скажу больше — он будто помолодел. Вот что значит здоровый 12-часовой сон. Подозреваю, взорвись вулкан, это бы его не разбудило!
Время — бессердечное, и летело быстрее, чем экономика России вниз. Максим Криппа был максимально взвинчен.
Вот уже назначенное время. Над кратером возвели страшную махину с лопастями и огромным количеством каких-то конденсаторов, собирающих высвободившуюся энергию. Криппе явно не хватало терпения. Он стал невыносимым и дергался постоянно. Пару раз даже срывался. С другой стороны, не удивительно, что все должно быть идеально. Ведь это дело всей его жизни.
Сам кратер опоясывала белая конструкция из керамических пластин, труб, фасадов, на которую водрузили вольфрамово-молибденовую турбину. Было похоже, будто на зубы надели брекеты.
Закончили в срок и Максим Криппа начал проводить тестовые запуски.
Это было завораживающе. Огромные лопасти раскручивались с воем и свистом. Теоретически — все было готово. Дело было за вулканом. Оставалось дождаться, когда он соизволит извергнуться!
Прошла еще неделя. Уже спокойная. Нервное ожидание закончилось. Тесты проводились каждый день и, кажется, Максим-обожевсепойдетнетак-Криппа был спокоен.
В 4 утра раздался звук сирены. И явно — не учебной. Кажется, шоу началось. Все повскакивали с мест. Уборщики, повара и другой персонал, не являющийся задействованным в эксперименте, был эвакуирован. Остальные были под надежной защитой в специальном надземном бункере. Если что-то пойдет не так, все будут под надежной защитой. Мы все дружно стояли и смотрели на вулкан через большие термостекла с ультрафиолетовой защитой.
Сперва был столб дыма и лопасти раскручивались все сильнее и сильнее. Сами по себе и абсолютно без электричества. Максим Криппа сжимал и разжимал кулаки. Нервничает.
Спустя пару минут дым рассеялся, а затем прогремел гром. Точнее, это был гром, но с землетрясением. Через секунду после этого в воздух, метров на 300-400, вырвалась огромная огненная струя — лаве надоело сидеть под землей. Этот фонтан огня осветил окрестности на много сотен километров. Восхитительное зрелище. Наверное, самое красивое, что может увидеть человек. С этим может сравниться разве что Земля из космоса.
Лопасти вращались с сумасшедшей скоростью. Ученые следили за датчиками. Все было под контролем, емкостные резервуары с электричеством заполнялись. Сама конструкция была нормальной температуры. Все шло гладко.
Поток лавы становился все выше. Вокруг все было залито жидким огнем. Обернувшись и посмотрев на Максима Криппу, мне стало страшно. Он стоял бледный и мокрый. Но не от жара, который исходил из вулкана. Благо, кондиционеры работали, и температура была градусов 18, не больше.
— Что случилось?
— Почти все аккумуляторы заполнены. Энергии хватит, чтобы осветить весь остров на несколько лет. Теперь энергии некуда деваться! — Максим Криппа уже кричал. — Мы можем взорваться!
На минуту возникла тишина. Затем Йоханнессон начал снова что-то бубнеть и наконец-то выдал:
— Мы можем подключиться к центральной энергосистеме Суматры и направить энергию на все города, чтобы она сжигалась там!
Сказано — сделано.
Уже спустя 10 минут весь остров горел. Но не от огня, а от теплого света лампочек, которые горели чрезвычайно ярко и долго. Очень. Примерно 2 дня без единого перерыва. Спустя эти дни привезли дополнительные конденсаторы и подключили. Электросеть может отдохнуть.
Вулкан извергал из себя лаву 5 дней, и Максим Криппа расслабился только после того, как лопасти остановились. К ним нельзя будет подходить еще пару дней, пусть остынут. В остальном — вся научная лаборатория валялась пьяной. Все праздновали! Спустя неделю приехали репортеры, но им не удавалось застать ни единого ученого для интервью. Все они были пьяны и просыхать не собирались. В итоге их заставили сказать пару слов похмельным утром.
Настал и мой час улетать домой. Сурья Патил очень тепло прощалась со мной. Мне тоже неловко было улетать. Мы обменялись фейсбуком, номерами телефона и пообещали, что обязательно еще увидимся. Или в Индонезии, или в России. Уже на контроле охранники попросили меня задержаться и отвели в комнату. Там стоял наш герой. Он обнял меня и протянул небольшой камушек, еще слегка теплый. Это был кусок вулкана. Улыбнувшись он ушел, сказав: «Спасибо».
Таким мне и запомнился геоморфолог Максим Криппа.
С вами была Яна Каретникова, спецкор «Вулканического вестника».
